Название: Братская любовьАвтор: Yueda,
бета: Lutaya и
DaysieЖанры: Слэш (яой), PWP, POV
Предупреждения: Изнасилование, принуждение к сексу, сомнительное согласие, инцест, твинцест, групповой секс, кинк, секс с использованием посторонних предметов
Данные: Ориджинал, NC-17, миди, в процессе
Саммари: Кто-то касается моей щеки, от чего по телу разливается сладость. Чертовски приятно. Тянусь за рукой, ластюсь к ней, а нежные пальцы играют, дразнят. Хочется облизать их. Облизываю, обхватываю губами и слышу довольный смешок. Мной довольны...
Размещение: С указанием моего авторства и ссылкой
13. День второй: ХанакиРуки, эти сильные руки только что стискивали волосы, не давая вырваться, а сейчас обнимают, ласкают. Он ласкает меня!
Как? Почему он делает это со мной? И почему я ничего не могу сделать? Не сопротивляюсь. Не пытаюсь даже!
— Умничка.
читать дальшеСладкий яд, а не голос. Он проникает прямо в душу, разъедает изнутри. И я горю. Почему?!
— Расслабься, котёнок. Ведь тебе нравятся такие ласки. Знаю, что нравятся.
Нет! Это не правда. Я буду сопротивляться. Буду...
Мужские пальцы касаются моей возбуждённой плоти, и новая волна разливается внутри. Стон. Едва узнаю в нём свой собственный. Это не я. Не я так стону, не я тянусь сейчас за ласками. Не я!
— Нет, малыш, — тихий шёпот обжигает, завораживает, и я останавливаюсь. — Не так. Ты знаешь, как надо.
Нет! Пожалуйста, нет... Почему не кричу? Почему не вырываюсь? Почему послушно приподнимаю бёдра и выгибаюсь навстречу пальцам? Этим сильным и нежным пальцам. Они разминают меня там, разрабатывают, а я лишь сильнее зажмуриваю глаза, жду когда...
Дыхание перехватывает. Зажимаюсь, но боль пронзает всё нутро, и я стараюсь расслабиться. Член. В меня пихают большой член, снова насаживают. Чувствую его, чувствую растяжение, толчки, чувствую, как пальцы касаются моих сосков, как губы целуют плечи. Растворяюсь в ощущениях, пытаюсь не замечать боли. Ведь вчера я не замечал её и было хорошо.
От резкого толчка распахиваю глаза и вижу брата.
Братик...
Он со связанными руками лежит на кровати, а второй мужчина трахает его. Китори кричит, сопротивляется. Тихо, беспомощно, но сопротивляется, а я...
Я весь горю. Двигаюсь в такт толчкам Харумэ, прогибаю спину, смотрю на брата и горю. Острое, сладостное напряжение всё сильнее сдавливает член. Хочу прикоснуться к нему. Хочу, чтобы к нему прикоснулись...
— Развратный малыш, тебе нравятся такие игры. Ты даже не думаешь сопротивляться.
Беспомощно всхлипываю, потому что сильные руки держат мои, не позволяют прикоснуться к себе, не дают снять напряжение, кончить.
— Хочешь отдаться ему? — от этого голоса ещё больше бросает в жар, почти задыхаюсь. — Хочешь ощущать его ласки, его поцелуи, его член?
Закусываю губу, чтобы не застонать, но стон вырывается сам.
Китори, братик, как же это было здорово. Чувствовать тебя в себе: твою силу, твою нежность и страсть — всего тебя. Это грязно, неправильно, но так хорошо. Быть вместе, быть с тобой, быть твоим...
Я уже задыхаюсь. Задыхаюсь от собственных мыслей, захлёбываюсь в ощущениях, тону, и волны жгучего, ни с чем не сравнимого удовольствия накрывают с головой. Растворяюсь в бешеном ритме, в поцелуях, в ласках. Просто растворяюсь, уже не чувствуя ничего, кроме наслаждения, яркого, божественного наслаждения...
Ласковые руки лениво гладят по голове, и я постепенно прихожу в себя. Осознаю, что лежу на груди человека, который только что жёстко трахал меня. Чувствую его член, стекающую по бёдрам сперму и понимаю, что сам только что кончил. Кончил от того, что тот трахал меня в задницу.
Скребущий, омерзительный комок подкатывает к горлу, но мне не дают опомниться, не дают развеять липкий, пошлый дурман в голове. Харумэ улыбается, шепчет что-то, подхватывает меня на руки и несёт к кровати. Туда, где стонет Китори, прыгая на коленях у Таёдзэ.
— Видишь, малыш, твой братик уже изнемогает, — шепчет Харумэ, опуская на простыни и обнимая сзади. — Помоги ему.
Он шепчет, а я смотрю на брата. На его зажмуренные глаза, приоткрытый рот, на сведённые за спину руки, на грудь в капельках испарины и торчащие сосочки, на раздвинутые ноги и анус, в который ритмично входит налитый кровью ствол, на напряжённые яички и член.
Не успеваю понять, как он оказывается у самых губ, такой большой, такой гладкий, что хочется прикоснуться к нему. И я касаюсь. Сначала губами робко и неуверенно целую головку, затем начинаю ласкать языком. Братик стонет, почти кричит, а тихий голос нашёптывает мне на ушко:
— Молодец, малыш. Ты просто умничка. Твой братик думает, что ты под афродизиаком, так что можешь не скромничать. Будь смелее.
Я заглатываю член, плотно обхватываю губами и начинаю двигаться медленно, в такт Китори. Но очень быстро его движения становятся лихорадочными, неуправляемыми, и он кончает мне в рот. Его вкус, снова чувствую его, облизываю губы, и вновь припадаю к опавшему члену братика, вылизываю. Вылизываю его и чувствую, как он наливается новой силой.
Сильные пальцы уже привычно проникают в попку, и я жду властных толчков Харумэ. Но тот поднимает меня и с нежностью насаживает на уже вставший член братика.
Дыхание перехватывает, я замираю, но ненадолго. Китори под властью Таёдзэ начинает двигаться во мне. Во мне!
Как же это пошло, грязно и нереально классно: ощущать его в себе, ласкать нежную кожу, гладить по волосам. Наверное, я всегда этого хотел. Да, хотел. А братик думает, что я под действием наркотика. Отлично! Пусть так и думает.
Беру в ладони его лицо и целую в губы. В эти мягкие, податливые губы. Проникаю языком, ласкаю. Он мычит, пытается вырваться. Бесполезно, братик. Нас трое, ты один. Тебе не справиться.
Разрываю поцелуй, перевожу дыхание и чувствую, как на макушку ложится рука. Подняв глаза, вижу Харумэ. Он улыбается, а я всё понимаю. И, облизав губы, тянусь к нему, тянусь к его члену.Предыдущие главы:
День первый:
1. Китори,
2. Таёдзэ,
3. Китори,
4. Таёдзэ,
5. Китори,
6. Ханаки,
7. ХарумэДень второй:
8. Таёдзэ,
9. Харумэ,
10. Ханаки,
11. Таёдзэ,
12. Харумэ